Черный легион - Страница 137

137

Скорцени промолчал. В другое время и при других обстоятельствах он, конечно же, потребовал бы доказательств. И сделал бы это настолько твердо, что, если бы Лилия действительно располагала хотя бы одним мало-мальски значащим фактом, она бы его выложила. Но сейчас штурмбаннфюрер счел недостойным себя задавать вопросы по поводу ничтожных подозрений разгневанной женщины.

– Я не ангел, Скорцени, признаю это, – иным, совершенно упавшим, покаянным голосом признала Фройнштаг. – Но моя ли это вина? Вы ведь знаете, что я шесть месяцев прослужила надзирательницей в женском лагере.

– Что из этого следует?

– Если вы не поняли, что значит полгода прослужить надзирательницей в женском лагере, я уже вряд ли смогу объяснить вам что-либо. Скажу лишь: то, что так шокировало вашу фурию и даже вас, мой штурмбаннфюрер, в этом лагере было обычным воскресным развлечением.

– Такое позволялось?

– Смотрели, как на невинную забаву.

– Я не знал об этом, – проговорил Скорцени с чувством вины в голосе.

– Подозреваю, что вы многого не знаете. Я могла бы порассказать вам…

– Только не посвящайте меня в эти свои подробности, – брезгливо поморщился Скорцени. – На сегодня с меня предостаточно.

62

У загородной резиденции Пия XII «Кастель Гандольфо» Мария Сардони оказалась поздней ночью. Требование немедленно впустить ее на территорию и позволить встретиться с Паскуалиной Ленерт офицер швейцарской гвардии встретил сонным смехом истосковавшегося по женской ласке мужчины, которому прекрасная женщина, наконец, явилась, но… во сне.

– Не советую до утра приближаться к воротам, синьора, – вежливо грубил он, всей своей огромной фигурой вытесняя девушку из привратной комнатки для охраны. – Хоть нас и называют «опереточной гвардией», стрелять мои парни не разучились. Так что тысячу молитв, синьора.

– Позвольте хотя бы позвонить ей по телефону.

– В столь позднее время?! Я не безумец. Кстати, кто вы?

– Мария Сардони.

– Кто такая Мария Сардони? – уставился офицер на замершего рядом гвардейца. Только присутствие этого охранника мешало офицеру более предметно заняться талией девушки, которая бросилась ему в глаза с первого взгляда. Весь вид Марии Сардони явно располагал к этому. Создавалось впечатление, что по крайней мере двое последних суток она провела в лесу. К тому же не одна.

– Не могу знать, – с альпийской медлительностью ответил бывший горный стрелок.

– Зато мое имя прекрасно знакомо сестре Паскуалине, – мановением руки остановила приближение к себе офицера странная ночная визитерша. – И еще… Вынуждена предупредить: если я останусь за оградой, меня попросту убьют. Можете быть уверены, что «папесса» вам этого не простит.

– «Папесса»? – Офицер знал, что называть Паскуалину Ленерт «папессой» позволяли себе только люди, очень близкие к Святому престолу. Или к самой сестре Паскуалине.

И он решился.

– Я не могу допустить гибели такой красавицы, – скабрезно улыбнулся он. – Этого мне не простят ни «папесса», ни Всевышний.

Еще через минуту он уже мог гордиться своей решительностью: едва заслышав имя визитерши, всесильная Паскуалина по-армейски приказала:

– Впустить. Немедленно провести ко мне. – И, чуточку замявшись, добавила: – Не обыскивать. Вы поняли меня, лейтенант?

Она произнесла все это на немецком. Чеканя каждое слово. Тоном человека, который давно ждал появления здесь синьоры Сардони, а потому не позволил себе сомкнуть глаза.

– Она не против, – озадаченно признал офицер, положив трубку. – Но, согласитесь, что вы не сразу убедили меня. Не произвели впечатления.

– У меня еще будет время произвести его, – сухо пообещала Мария, бросив встревоженный взгляд на часики.

63

Паскуалина принимала ее в той же комнатке-келье, в которой недавно беседовала со Скорцени. Она явилась в халате, однако никаких следов сна на ее лице Мария не заметила.

– Я ждала тебя, Сардони, – кротко призналась ночной гостье.

– Ждала? Как ты могла ждать меня? Почему?

– Очень боялась, что тебе не удастся вырваться из рук этого варвара.

Мария недоверчиво взглянула на Паскуалину, швырнула сумку с пистолетиком на столик – к раскрытой Библии и подножию распятия.

– То есть ты знала, где я нахожусь.

– Когда ты устраивала визит Скорцени – еще нет. Ты ведь молчала.

– Вынуждена была.

– Ты молчала, – осуждающе повторила Паскуалина. – Но сегодня к вечеру у меня уже были достаточно точные сведения.

– Сработала «Содалициум Пианум», догадалась Мария. Она решила не оправдываться по поводу того, почему сразу же не выдала «папессе» местопребывание Скорцени и его коммандос.

– Пришлось прибегнуть и к услугам этой святой братии, – решительно созналась Паскуалина. – Не я первой начала эти сатанинские состязания. Видит Бог – не я.

Мария уловила в ее словах явную угрозу и сочувственно вздохнула. Кому она вздумала угрожать? Что способна предпринять, чтобы отомстить или хотя бы припугнуть Скорцени?

– Папа уже знает обо всем этом?

– Нет, конечно, – прошлась по комнате Паскуалина. – Я не могу тревожить его святейшество излишними предчувствиями и предположениями.

– Не такие уж они излишние.

Паскуалина недоверчиво покосилась на Марию, словно заподозрила ее в намерении самой прорваться в покои Пия XII и выложить всю правду о том, что происходит за оградой «Кастель Гандольфо» и храма Святого Петра.

137